ВОРОВСКАЯ КУХНЯ

Любка Егупо работать не любила. Больше анализировала свои тайные видения, как она плывет на белой шхуне с «лимонами» в мешках и с надписью своей фамилии на боку кораблика. В видениях часто к Любке приходил невзрачный мужичок по имени Шурик Потапов с мешком денег за плечом. Будто он постоянно стучится в дверь, просит куда-то перепрятать наворованные бабки.
Сны - снами, а деньги-то нужны. И пошла мадам Егупо устраиваться на любую работу в офис. Ногу через порог - навстречу тот виртуальный Шурик Потапов реально зубы скалит.
- Мы знакомы?
- Може. А че?
- Да чую - воровской ветерок где-то рядом дует. А где - не врублюсь, - молвил Шурик.
- Мне тоже эти воровские вибрации покоя не дают, - отвечала Любка. –Хорошо ты меня учуял, профессионально. Люблю я всякие махинации прокручивать. А че ты тут делаешь?
- Прогорел в одном дельце, устроился сюда печатником прозондировать воровские перспективы. Может удастся чем поживиться.
В ходе совместной работы по найму у хозяина оба жулика обнаружили перспективные горизонты сотрудничества:
- Выкрасть бы у хозяина заключенный договор на 800 тысяч рублей, - потеря делился проектом Потапов. Вроде и чесотки нет, а так страшно руки чешутся. Да еще прихватить контракт с туймазинской фабрикой на 400 тысяч рублей. Как раз мне бабок хватит построить особнячок по магнитогорскому тракту.
- А мне? - обиделась Любка.- Зачем я в этой типографии юбку протираю? Нам только печать нарисовать понатуральнее, да подпись хозяина подделать. Быстрее сбудется моя мечта белую шхуну заиметь, да вниз по Белой прокатиться. А там - и до моря рукой подать. В Крым, например.
- Сплю и вижу двухэтажный домик по Магнитогорскому тракту, - брызгая слюной говорил о своем воровском проекте Потапов. Обязательно из желтого кирпича и без чердака. У меня до этого дом сгорел с товаром и машиной. Говорили мне, что по житейской практике нужно платить за старые грешки. Потому на этот раз построю дом без чердака, чтоб случайно не подожгли.
- Нужно на краденые деньги «железных коней» накупить, иль в валюту превращать, - учила Любка. - Доллар он и на Колыме доллар.
Подобрали жулики ключи - выкрали денежные контракты. Гуляли на улице Космонавтов, потом-на Кировской. С краденым товаром гоняли по ночам на ворованной «Газели».
Скоро владельцы имущества поймали воров и стали привлекать к закону. - Больше не буду воровать, - плакал Шурик Потапов. - У меня жена только педучилище закончила и ничего не умеет, как отборным матом всех крыть. Простите за грешки, отработаю.
- Мой мужик зря штоль в органах трудился, - оборонялась Любка. - Он в горячей точке вместо подушки бомбу под голову клал. Надо тыл иметь. Вот, кстати, попутно выкрала трудовые книжки, учитывая мой большой воровской опыт. Меня и в тресте хорошо все помнят, и на хладокомбинате, Всюду, где я была или работала - оставила свои след - невыносимо воняет.
По случаю нарвалась потапо-егуповская ОПГ на закоренелых бандюг, планируя их кинуть. Громилы оказались нервным народом - отняли у Шурика и Любки все наворованное. Остался лишь 2-х этажный домик из желтого кирпича и без чердака по магнитогорскому тракту, записанный Шуриком на родню. Громилы явно допустили прокол. По слухам, хотят вернуться для устранения очевидной недоработки.
Жульническими схемами Шурика и Любки воспользовалась известная на местных сахарных заводах Машка-торгашка. Она постоянно совершенствовала свой любимый козырь воровать сахар в дождливую погоду. Директорам она как-то гипнотически «впаривала» мозги, что в дождь на скоростных трассах сами собой бесследно падают на дорогу мешки с сахаром. После поездок Машка-торгашка любила воровать у хозяина ключи от машин и ночами устраивать пьяные оргии по берегам окрестных рек. А гуманист Вера Петровна совершенствовала свой педагогический потенциал на полную катушку: применяла экономические ресурсы чужой компании для открытия своего дела. Хотя быстро «прогорела в трубу» до последней копейки.
Занимательно, что вся шайка в разное время трудилась в одной конторе. Всем этим жуликам хотелось стать богатыми и успешными. Да все краденое у них воры и украли. Ввиду однородного воровского менталитета.
М.Кожемякин.